О боге Яхве, Ветхом Завете и Торе.
МИТРАИЗМ И ХРИСТИАНСТВО.
МИТРОполит
В первые века нашей эры митраизм составлял серьезную конкуренцию христианству, поскольку Митра воспринимался как спаситель, указывающий людям путь к вечной жизни. Многие исследователи считают, что день рождения Митры - 25 декабря - стал днем рождения Христа именно вследствие параллельного существования двух сильнейших религиозных систем в одно время и в одном месте. Сейчас практически никто не станет отрицать влияния зороастризма на христианство посредством мистериального культа Митры. Среди митраистских идей, родственных христианству, можно отметить легенду о народившемся боге и пастухах, пришедших поклониться новорожденному, окропление святой водой, празднование воскресения, как дня, посвященного богу, причащение хлебом и вином, а также веру в вознесение богочеловека на Небо. Жрецы культа Митры, также как и христианские богословы, сулили митраистам воскресение и бессмертие души. Но все-таки, несмотря на близость христианства и митраизма по некоторым вопросам вероучения, последний неминуемо должен был уступить свои позиции первому.
Изначально религия Христа имела много общего с митраизмом и зороастризмом, но со времени, когда она приобрела статус государственной религии Римской империи, начался процесс отторжения восточных идей, которые на первом этапе составляли значительную часть христианской теологической доктрины. Именно с этого времени началось уничтожение всяческих упоминаний о персидских волхвах, пришедших благословить младенца - Спасителя, чье рождение было предсказано пророком Заратуштрой. Евангелия, в которых упоминалось имя Зороастра, не были канонизированы и попали в разряд апокрифических. С IV в. христианство вошло в полосу внутренних противоречий и ожесточенной борьбы партий за право на монополию в толковании Евангельских истин.
Изменение отношения к персидской традиции было неминуемым следствием государственной религиозной политики, поскольку признание христианства дочерней религией по отношению к зороастризму означало бы крах политической идеологии Рима перед персидским зороастризмом. Этого допустить было нельзя, поскольку в таком случае христианство мало чем отличалось бы от похороненного митраизма, также имевшего зороастрийские корни.
Христианство как феномен восторжествовало только потому, что Римская империя постоянно вела войны с Персией, и ей нужна была государственная идеология, свободная от всяческой примеси персидского влияния. Риму просто необходимо было что-то противопоставить религиозной экспансии восточных идей. В IV в. по мере утверждения на персидском престоле династии Сасанидов началось укрепление не только основ иранского государства, но и самой иранской религии. При Ардашире была канонизирована Авеста, был создан авестийский алфавит на основе арамейского языка и авестийские гимны, до тех пор передаваемые из поколения в поколение изустно, были наконец-то записаны на бумаге. В это время персидский зороастризм переживал период не только ортодоксализации, но и сакрализации. Зерванизм - эзотерическое направление в зороастризме - достиг своего расцвета именно во времена Сасанидов, что повлекло за собой расцвет астрономии, математики, архитектуры и литературы.
Активизация духовной жизни внутри Персии грозила вызвать волну "иранизации", которая могла захлестнуть и Римскую империю, если бы последняя не противопоставила мощному влиянию зороастризма собственную христианскую идеологию и организованную церковь. Идеологическая база возрождающегося зороастризма, который к тому времени уже победил манихейство, позволила бы ему со временем вобрать в себя митраизм, гностицизм и даже христианство, если бы последнее решительно не отмежевалось от всяческого родства с религией Заратуштры.
Пребывание у власти императоров, исповедовавших религию DEUS SOL INVICTUS MITHRA (БОГ СОЛНЦЕ НЕПОБЕДИМОЕ МИТРА) было небезопасно для самой идеи римской государственности, поскольку любой из них мог признать себя не только служителем Митры, но и служителем Хормазда - отца Митры, а это означало бы духовное слияние двух традиций - западной и восточной, что могло в будущем повлечь за собой слияние двух огромных империй в единое государственно-политическое образование. В этом случае мировая история могла бы пойти по совершенно иному пути.
Константин - первый христианский император, стремившийся идеологически укрепить империю, прекрасно понимал, что с помощью митраизма - кастовой и сугубо "мужской" религии, этого сделать не удастся, и отдал предпочтение религии Христа. Митраизм, создавший очень жесткую иерархическую структуру, в которой переход к каждой новой ступени требовал огромного мужества и личного героизма, тем самым ограничил число адептов, способных переносить ордалии ради служения своему божеству. Христианство в этом отношении было куда более демократичным - каждый мало-мальски образованный епископ мог стать основоположником нового течения в христианстве и, подводя теоретическую базу под собственные убеждения, имел возможность использовать свой авторитет среди последователей для удовлетворения собственных интересов.
История раннего христианства пестрит таким количеством всевозможных ересей, что сама попытка разобраться в перипетиях борьбы различных христианских сект чревата опасностью попадания в плен софизмов и богословских хитросплетений. Кто угодно мог, предавая анафеме идеологических противников, доказывать собственную правоту в вопросах, не имеющих никакого отношения к чистому и простому учению Христа. Та идеологическая всеядность, которой отличались первые христиане, давала возможность стать под знамя Христа приверженцам совершенно различных убеждений, и это обстоятельство сыграло значительную роль в тотальном распространении христианства. Строгий и даже жесткий митраизм не давал возможности к возникновению ересей, да и воинская среда, в которой, собственно, и вырос митраизм, не могла стать ареной богословских споров.
Больший демократизм христианства и замкнутость митраизма во многом определили будущую победу религии Христа, но основная причина поражения культа Митры носит чисто политический характер - митраизм был чуждой религией в Римской империи, более того, он был религией персидского происхождения, а Персия являлась постоянным врагом Рима, оспаривавшим у него право мирового господства.
В Сасанидском Иране зороастризм имел статус государственной идеологии, в Риме же такой идеологии не было, хоть и потребность в ней на тот момент времени была огромная. Константин сделал ставку на христианство с той единственной целью, чтобы Римская империя обрела религиозно-идеологическую независимость от Персии.
Митраизм оказал колоссальное воздействие на христианство, но его уход со сцены мировой истории был предрешен. Религия Митры была обречена на исчезновение по трем причинам: исторически, идеологически и политически митраизм уступал христианству. Если рассматривать противостояние митраизма и христианства с исторической точки зрения, то становится очевидной его архаическая древность, которая неминуемо должна была уступить пальму первенства молодой религии. То обстоятельство, что фигура Христа как спасителя рода человеческого не была воспринята адептами мистерий, вопреки древним пророчествам Зороастра о рождении младенца Саошьянта от девы, предопределило идеологическое поражение митраизма, как, впрочем и самого зороастризма несколькими веками спустя. Но ни идеологические, ни исторические факторы, оказавшие, безусловно, огромное влияние на расстановку сил в борьбе между христианством и митраизмом, не смогли бы перевесить чашу весов в пользу одной из этих религий, если бы ко всему этому не примешалась политика. Объективно митраизм никак не мог стать государственной религией Римской империи, ибо персидская религия не может удовлетворять политическим интересам государства, ведущего постоянные изнуряющие войны с Персией. Риму нужна была другая религия, и такая религия нашлась - ею стало молодое христианство.
Тем не менее, христианство очень многим обязано митраизму, оно ассимилировало некоторые ритуалы мистерий и во многом прониклось духом персидской религии. Это вполне понятно - ведь две соперничающие религии, существующие в одно время и в одном месте не могут не оказывать влияния друг на друга. Взаимосвязь между митраизмом и христианством является особенно показательной с точки зрения проникновения в религиозную доктрину европейской религии компонентов восточного происхождения.
Близость доктрин митраизма и христианства предопределила общность многих концепций для обоих религий. Митраисты видели в Митре бога света и грядущего Спасителя - избавителя человечества. Христиане видели во Христе того же Спасителя. Христос - сын Божий и Митра - сын Божий. Христос родился от девы и Митра родился от девы (в армянской традиции). Даже рождественские мифы митраистов и христиан очень похожи - по преданию Митра родился в гроте и, согласно одной версии, первыми об этом узнали пастухи, а согласно другой версии - маги, которые принесли божественному младенцу дары - золото и благовония. Чем не евангельская легенда?
Митра, как и Христос, является посредником между людьми и Богом. И Христос и Митра творят волю Бога-Отца, пославшего их на землю, с той лишь разницей, что Христос - сын Яхве, а Митра - сын Ахура Мазды (заметим, что древние иудеи отождествляли Яхве с персидским Ахура Маздой, о чем красноречиво свидетельствует Библия). Земная миссия Христа - борьба с дьяволом и его слугами, Митра сошел на землю с той же целью и сонмища демонов - приспешников Ангра Манью - были побеждены. Но окончательная победа над силами тьмы, согласно представлениям митраистов, возможна лишь в последний день существования мира, когда Митра придет судить человечество. Христианская эсхатологическая традиция чрезвычайно близка взглядам почитателей персидского бога - христиане также говорят о втором пришествии и Страшном суде. Вознесение Митры на небо к трону Ахура Мазды по окончании его земной миссии также роднит его со Христом, исполнившим на земле волю Отца своего и вернувшегося на небо.
Даже символика христианства и митраизма чрезвычайно близка - и там, и там мы встречаем изображение креста, с тем отличием, что митраисты изображали крест в круге. Крест в круге - древнейший солярный символ, который можно встретить во многих традициях. Митра - солярное божество и появление креста в его символике вполне оправдано, поскольку четыре угла креста соответствуют четырем кардинальным точкам на годичном пути солнца - двум равноденствиям и двум солнцестояниям. В христианстве крест стал символом мученичества и страдания, хотя нечто солярное в его символике все-таки осталось - светлый праздник рождества Христова отмечается во время зимнего солнцестояния - 25 декабря. Рождение Митры 25 декабря в самую темную ночь года в темной пещере символизирует рождение света и появление надежды на скорое возрождение природы после символической зимней смерти. Вероятно, первые христиане вкладывали в космический акт рождения Иисуса Христа тот же смысл.
Солярный символ - крест в круге, можно увидеть и на сценах священной трапезы Митры и бога Солнца. Круглый ритуальный хлеб, лежащий перед Митрой, надрезан на четыре части, возможно, для более удобного его преломления, но скорее всего - для придания акту священной трапезы большего сакрального символизма. Хлеб и сладкое вино - святое причастие митраистов - символизировало блаженство в будущей жизни в царстве доброго Митры. Христианское таинство причастия творится как воспоминание о Тайной Вечере Иисуса Христа и апостолов. Ритуальная трапеза митраистов также является символическим воспроизведением священного пира Митры и его помощников.
Еще одно таинство христианской церкви имеет аналогию в ритуалах митраизма - крещение-омовение неофитов, которое в понимании служителей культа Митры способствовало очищению от прошлых грехов человека, посвящаемого в мистерии. Жрецы Митры осуществляли помазание посвящаемых медом, что напоминает христианское миропомазание.
Митраистские жрецы, также как и христианские священнослужители, воспринимали себя посредниками между людьми и божеством, и данной им властью могли исповедовать паству и отпускать грехи кающимся грешникам, налагая на них строгую епитимью. Стремление к духовной чистоте, которой особенно выделялся митраизм среди прочих языческих религий поздней античности, предопределяло суровые морально-этические требования к его последователям, что опять же роднит митраизм с аскетичным христианством. Жрецы Митры требовали от верующих соблюдения строгой дисциплины, постов и воздержания. Другого и быть не могло - римский митраизм был религией военных, и нужно отметить, именно дисциплина митраистских братств обеспечила военные успехи Севера, Аврелиана, Галлиена и Диоклетиана.
Религия с давних времен являлась прекрасным средством поддержания спокойствия в обществе и служила незаменимой опорой государственной власти. В этом отношении христианство многому научилось у митраизма, в частности, понятие воинствующей церкви целиком было воспринято из идей митраизма. Сама организация церкви братьев во Христе во многом напоминала стройную систему организации братств дисциплинированных митраистов, а высший сан католической конфессии дублировал высшую ступень митраистских посвящений и назывался также - Pater - "Отец", или просто "Папа". По сей день христианские священнослужители высокого сана - архиереи и архимандриты носят головной убор, называемый Митрой, доставшийся им в наследство от жрецов персидского божества, а митрополиты по-прежнему управляют столичными епархиями, что является лучшим свидетельством живучести идей митраизма. Жаль только, что столицы теперь, не принято называть митрополиями, ведь Mitrapolis - город Митры, город Солнца - не самое плохое название для места, где живут люди.
Но так или иначе, как бы мы теперь не относились к митраизму и христианству, мы вынуждены признать, что общего между этими религиями было больше, чем противоречий. Главным и самым серьезным препятствием для возникновения взаимопонимания между представителями христианского и митраистского клира была фанатическая приверженность ранних христиан своим собственным религиозным убеждениям, что резко выделяло христианство из числа прочих религий античности, коим свойственно было терпимое отношение к иным верованиям. Но как бы христианство, продолжая традицию иудаизма, не пыталось изолировать себя от проникновения в свою среду чужеродных языческих элементов, оно так и не смогло оградить себя от влияния митраизма.
Между христианством и митраизмом так много общего, что на это невозможно не обратить внимания. Какая религия из двух оказала на другую большее воздействие: культ Митры, исповедуемый индоариями со II тысячелетия до нашей эры или же молодое христианство, только набирающее силу? - ответ на этот вопрос вполне очевиден. Подытожить вышесказанное о взаимосвязи и близости двух ведущих религиозных систем Римской державы времен империи можно словами из "Энциклопедии Британика":
"Братский и демократический дух первых коммун и их истоки покорности, идентификация объектов поклонения с солнцем и светом, легенды о пастухах и дарах, о наводнении, представление в искусстве огненной колесницы, получение воды из скалы, использование колокольчика и свечи, святой воды и причащения, освящение воскресения и 25 декабря, упор на моральный кодекс, воздержание и самоконтроль, доктрины неба и ада, откровения, размышления о логосе, происходящем от божественного, искупляющая жертва, постоянная борьба между добром и злом с победой первого, бессмертие души и последний суд, воскрешение плоти и огненная погибель Вселенной - только некоторые из сходств, кажущихся или реальных, позволивших митраизму долго соперничать с христианством".
Христианство, своей победой над языческими религиями определившее пути развития европейской цивилизации, все же впитало кое-что из духовного наследия античности и роль религии Митры в этом процессе переоценить невозможно. Митраизм сыграл огромную роль в развитии европейской культуры, сформировавшейся в лоне греко-римской цивилизации, оплодотворенной мощнейшим влиянием древнеперсидской религии. Митраизм привнес в сознание европейцев морально-этический закон, являющийся основным содержанием зороастрийской религии, кодекс чести, опирающийся на верность данному слову, преданность религиозному долгу, заключающемуся в служении ближним и поддержании целостности воплощенного мира.
Митра - языческий прототип Иисуса Христа.
У любых учений и религиозных течений, развивающихся в один и тот же временной период, не может не наблюдаться значительного сходства. Так митроизм и христианство в некоторых источниках названы братьями-близнецами. Возможно, приверженцы обоих религий захотят поспорить с этим, но есть факты, рассмотрев которые, напрашиваются определенные выводы. Начнем с крещения. С крещенного снимались все грехи и происходило единение с Господом.
Хлеб и вино были неотъемлемыми атрибутами, подобно телу и крови Христа. Проводился обряд омовения, также как и в христианстве. Существовал и аналог Тайной Вечери – Священная трапеза (пир) Митры со своими помощниками. Митроисты обращались друг к другу «возлюбленный брат», тогда как христиане именовались «братьями во Христе».
И у одних и у других праздником считалось воскресение, а не суббота как у евреев. Митра и Христос, оба родились 25 декабря. Митра был сыном Мудрого Господа и являлся посредником между своим отцом и людьми.
Он, как и Христос боролся со злом и после множества подвигов на земле, вознесся к отцу на небеса. Первые священнослужители митроизма, как и первые христиане, исцеляли душу и тело, изучали медицину и астрологию, были мудрецами.
Несмотря на явное сходство во всем, общую цель - переход от мрака к свету, избавления от греха, между митроистами и христианами велась жестокая борьба. Когда христианство стало официальной государственной религией, на последователей культа Митры начались жестокие гонения. Например, для того чтобы вывести из строя митроистский храм, его подвергали изощренному осквернению.
Христиане убивали священника и закапывали прямо в храме. После этого храм уже больше не мог функционировать. Трудно понять жестокость последователей религии, которую называют самой доброй и гуманной в мире.
