ЗЕМЛЯНЕ

1 509 подписчиков

ЛЕГЕНДЫ СТАРОЙ ПРАГИ.



 

О толстой госпоже с Козьего пятачка

 

  На углу Козьего пятачка, ближе к Гаштальской улице, стоял дом, никому не принесший счастья. Едва в нем кто-нибудь поселялся, как, не прожив в нем и пяти дней, стремился переехать куда-нибудь подальше.

 

  В этом доме появлялось привидение его бывшей владелицы. Сразу после полуночи было слышно в коридорах шуршание ее накрахмаленных юбок, звяканье ключей в темноте, шаги, останавливающиеся у каждого порога и иногда сердитое бормотание. Иногда хозяйка спешила, будто за ней гнались черти, иногда наоборот, стояла у двери, затаив дыхание, а люди в комнате дрожали от страха.

 

  Но особенно пугало то, что хозяйка выглядела совершенно в теле, мощная и плечистая, способная доказать свою силу. Если ей кто-то не нравился, она поджидала его за колонной в сумраке коридора и, прежде, чем запоздалый жилец успевал опомниться, начинала его бить. Бедняга не знал, как от нее увернуться, и считал за счастье, если отделывался только синяками и шишками. Толстая владелица дома могла и ребра ломать, и суставы выворачивать.

 

  Однажды в доме на Козьем пятачке поселились двое холостяков, которые не слушали предостережения соседей и уверяли, что не испугаются госпожу в накрахмаленных юбках. В первый же вечер они сначала для храбрости остановились в корчме, а домой вернулись только к полночи. Оживленные собутыльники открыли дверь, распевая песни во все горло, при этом оскорбляя толстую хозяйку, высмеивая ее пышные формы и требуя показаться им. В доме ничего не происходило, и только соседи притаились за своими дверями. Они уже поднялись на второй этаж, а когда вошли в просторную прихожую с двумя черными колоннами, ветер задул их свечу. Внезапно один из них получил удар в живот, не успел отдышаться, как от мощного подзатыльника у него из глаз посыпались искры. Госпожа мучила их целый час, после чего оба остались лежать на полу и опомнились только к утру. Сразу стали собираться в другой дом.

 

  Вскоре в доме поселилась новая кухарка, которая на предостережения о привидении хозяйки дома тоже не обратила внимания – она и сама, как большинство кухарок, была мощного телосложения.

 

  Проходили дни, каждый вечер кухарка мыла посуду и ложилась спать, моментально засыпая. Однажды она гладила белье, задержалась и к своей комнате добралась только к полуночи. Едва легла спать, как в коридоре послышались торопливые шаги, шуршание накрахмаленной юбки напоминало стук града об оконное стекло. Шаги остановились, кто-то приложил ухо к ее двери, и это рассердило кухарку. Она выскочила из постели и направилась к двери. Но петли лопнули и дверь распахнулась. На пороге стояла толстая владелица дома, у которой от ярости дрожали все ее подбородки. Кухарка вернулась в постель и накрылась с головой одеялом, чтобы ничего не видеть и не слышать. Хозяйка, пыхтя, вышла из комнаты. Кухарка придвинула к дверям тяжелый шкаф и уснула.

 

  Утром кухарка никому не обмолвилась о ночном событии и со страхом ожидала ночь. Когда начало темнеть, она залезла под одеяло и дрожала, как осиновый лист. Когда пробило полночь, наверху лестницы зашелестели крахмальные юбки. Шаги миновали ее комнату, но на кухне кто-то гремел сковородками и бил посуду. Через час все затихло, и кухарка уснула.

 

  В третью ночь шаги остановились около ее комнаты, двери открылись и привидение заговорило: «Расскажу, кто тебя пугал. Этот дом когда-то принадлежал мне. При жизни я была очень злая и высокомерная. Особенно я придиралась к девушкам, которые крахмалили юбки. В наказание после смерти мне не было покоя в могиле, ни одну ночь я не сомкнула глаз. Я должна была ходить по дому, а накрахмаленные юбки обжигали мое тело. Когда кто-то смеялся над моими мучениями, меня охватывала ярость, и я набрасывалась на него. Только ты освободила меня, потому что выдержала три ночи и не сбежала».

 

  Когда она договорила, на улице пробило час ночи. Кухарка услышала, как удаляются накрахмаленные юбки, только в этот раз звучали они не как град по стеклу, а как походка утомленного человека. С той ночи толстая хозяйка больше не появлялась на Козьем пятачке.

Об окаменевшем озорнике

 

 

  Костел св. Мартина в стене - один из самых старых в Праге. Он был основан в 12 веке и когда-то на самом деле стоял в крепостной стене Староместского укрепления, о чем напоминает его название.

 

В давние времена сорванцы часто залезали на его крышу забирать птенцов голубей из гнезд.

 

Однажды какой-то озорник сидел на каменной колонне под самой крышей, безобразничал и покрикивал на остальных мальчишек так громко, что один из прохожих сделал ему замечание. Сорванец только ухмыльнулся, потому что был уверен, что господин в черном плаще не полезет к нему наверх. Мужчина остановился, повернулся к мальчишкам, поднял обе руки и что-то забормотал - в ту минуту озорник окаменел.

 

Сидит на колонне на заднем фасаде костела и с высоты ухмыляется на нас. И не перестанет, озорник такой!

 

Про сердце, кинжал и чуму

 

 

  За Унгельтом, если идти от Тынского храма, расположен костел св. Якуба и монастырь миноритов, о которых рассказано много случаев. Печальным героем одного из них стал Ян Вацлав граф Вратислав из Митровиц, который в старые времена был главным канцлером чешского королевства. В память о нем потомки в левом нефе оформили прекрасный памятник, под которым находится семейная усыпальница графов из Митровиц. С самыми большими почестями тут был похоронен первый из них, Ян Вацлав; однако либо врачи поспешили с анализом, либо к несчастью были другие обстоятельства, что смерть графа оказалась мнимой, и это не заметили даже самые опытные доктора. Он пришел в сознание, открыл глаза и руками нащупал крышку гроба. Понял, что его похоронили заживо, в ужасе разломал гроб и старался высвободиться из холодной усыпальницы. Кричал, бил кулаками об холодный камень, но все напрасно. В конце концов граф умер в подземельи от истощения, голода и страха, и только спустя некоторое время, когда хоронили в усыпальницу следующего члена его рода, всплыла правда. Ян Вацлав граф из Митровиц сидел в углу подземной камеры с опущенной головой, крышка гроба лежала невдалеке, и тогда все догадались, что тут произошло и какое тяжелое испытание досталось графу из Митровиц во тьме под памятником, прежде, чем он умер на самом деле.

 

  Чтобы такое несчастье больше не повторялось, было принято решение прокалывать сердце кинжалом каждому умершему из этого рода. С тех пор каждый граф из Митровиц был похоронен с кинжалом в сердце.

 

* * *

 

 

  Еще был случай, связанный с костелом св. Якуба. В костеле около Унгельта богатое живописное и резное убранство. Одну из самых красивых росписей написал сам Вацлав Вавринец Райнер, талант которого известен по всей Чехии. На месте живописи Райнера было другое произведение, написанное во время страшной чумы в Праге. Художник тогда приступил к работе потому, что не мог смотреть на боль и мучения, которые за пределами храма встречал на каждом шагу. Каждый день с рассвета он закрывался в костеле и писал до сумерек, которые уже не позволяли продолжать работу. Везде в Старом Месте люди умирали, как мухи, а художник думал только о своем образе: не ел, не пил, от него остались кожа да кости. Тощий, с длинными волосами и усами, стоял он у своей картины и писал так, будто ему была дорога каждая секунда. Чума уже погубила всю его семью, и только сам художник оставался каким-то чудом жив. Но чудо продолжалось только пока он был занят работой. Когда наконец, закончив картину и отложив кисти и краски, он вышел на зараженные улицы, то, говорят, через два дня он умер, как и остальные люди.

 

* * *

 

 

  В монастырской хронике есть запись, что когда декоративная отделка храма была почти закончена, к миноритам пришел незнакомый человек и вызвался оформить свод росписью. Сразу бросалось в глаза, что незнакомец проделал долгий путь: одежда его была пыльная и грязная, усталость впечаталась в его лицо глубокими морщинами. Минориты не решались доверить такую важную работу неизвестному человеку, но он разложил перед ними эскизы и рисунки такой небывалой красоты, что у них перехватило дух. Когда же он перечислил, у каких мастеров обучался за границей, руководители ордена посовещались и доверили ему эту работу.

 

Художник исполнил обещанное: написал на своде и в нишах картины невероятной чистоты и красоты. Художник отказался от оплаты и объяснил, что когда-то был в монастыре св. Якуба монахом, но не жил достойной монаха жизнью и в конце концов сбежал. Странствовал по разным странам, по-всякому добывал себе пропитание. Наконец попал в Италию и увидел там в храмах, костелах такие красивые росписи, что начал и сам учиться живописи. Долго разбирался с законами и правилами новой профессии, когда попал к великим мастерам, и там научился всему, что требовалось.

 

Он избежал бедности, мог жить вполне неплохо, потому что заказов стало много. Но годы шли, художник старел и с каждым годом тоска по дому возростала, пока не стала нестерпимой. И тогда художник возвратился, чтобы передать все, чему научился, туда, где его мастерство и должно быть - дому.

 

Про черного петуха

 

 

  Владелец дома "У золотого петуха" на Рытиржской улице когда-то был ювелиром, заработал богатое состояние, к которому добавилось немалое наследство. Тогда он забросил ремесло, убрал в подвал инструменты, в шкатулку положил золотую розочку с рубином, перстни с опалом, чешские и восточные алмазы и посвятил время своим любимым развлечениям. И были развлечения такими странными, что вскоре о нем стали говорить как о волшебнике, маге или алхимике.

 

  Бывший ювелир жил не как ученый исследователь или знаток чудес. Он часто приглашал к себе друзей и устраивал такие веселые и буйные обеды, что дом сотрясался от подвала до чердака.

 

После одной такой особенно удавшейся вечеринки слуга ему сообщил, что пропали два больших серебряных блюда и нигде в доме их не найти. Бывший ювелир долго размышлял, как отыскать украденное, допрашивал слуг, но никто ничего не мог сказать.

 

Обворованный хозяин позвал гостей к еще более богатому пиршеству, чем предыдущее. Когда гости досыта наелись и напились, он позвал слуг и поставил их в одном углу зала, а слуг - в другом. Объявил, что в соседнем зале приготовлен забавный эксперимент для веселья гостей. Любопытные туда заглянули, но увидели только стол, накрытый черным сукном, на котором посреди стола лежал убитый петух, черный, как уголь.

 

Ювелир обратился к слугам и снова потребовал, чтобы взявший серебряные блюда добровольно признался; назовет себя сам, вину ему простят и наказания не будет. Когда никто не сознался, ювелир пожал плечами, показал на петуха и сказал:

 

"Раз уж дошло до этой постыдной кражи, дом был закрыт на три замка, так что вором должен быть кто-то из вас. С помощью этого черного петуха я узнаю правду. Попрошу вас по очереди подойти к столу и положить на петуха обе ладони. Как только приблизится вор, петух проснется и три раза прокукарекает. Так будет найден виновник, а остальных прошу рассматривать это как веселое развлечение, т.к. я ни в коей мере не хочу оскорбить вашу честь. Не беспокойтесь, что петух ошибется, я с ним это уже пробовал много раз, и он еще ни разу не ошибся".

 

Потом хозяин дома погасил свечи и попросил слуг и гостей друг за другом подойти к столу. Когда прошел последний, ювелир зажег свечу. Все смотрели немного разочарованно и неуверенно, потому что петух так и лежал на черном сукне, ни разу не прокукарекав.

 

"А теперь",- сказал хозяин дома, - "наступает самая веселая часть моего эксперимента. Все поднимите руки и покажите мне ладони."

 

Ювелир посмотрел на поднятые руки, улыбнулся и подошел к одному из слуг: "Верни мне серебряные блюда, потому что украл их ты".

 

Слуга упал на колени, просил прощения, сознался, что серебро украл и продал.

 

Остальные удивились, но им было не до разговоров, и они быстро разошлись: вор в тюрьму, слуги к себе, а гости по домам, подавленные и молчаливые.

 

Весть о чудесном разоблачении быстро разнеслась в округе, и люди стали говорить, что ювелир связан с дьяволом или обладает колдовскими способностями. Слуги сообщили своему хозяину, что о нем говорят, а он только улыбнулся и рассказал им, как нашел виновника: покрасил всего петуха в черный цвет сажей, а т.к. виновный боялся разоблачения, то не решился прикоснуться к петуху, и его руки остались чистыми.

 

Соседи быстро узнали, как было на самом деле, но качали головой и говорили тайно и вслух, что это только подтверждает связь ювелира с дьяволом, потому что до такой хитрости сам человек не сможет додуматься.

 

Так и остался ювелир в глазах соседей чудаком и колдуном. Бывшие гости стали его избегать, слуги стали искать других хозяев, а однажды ночью кто-то выкрасил золотого петуха на знаке дома черной краской. Хозяин велел щит восстановить и петуха снова позолотить, но людскую молву не остановишь.
Дом на Лилиовой улице стали называть "У черного петуха".

 

О железном человеке с Платнерской улицы

 

 

  Платнерская улица получила свое название от мастерских, в которых когда-то ковали доспехи и щиты из железных пластин. В те старые времена, когда Платнерская улица выглядела совсем по-другому, на один из домов работники поставили знак своего мастерства: железного человека в рыцарских доспехах. С того времени стали говорить: «У железного человека».

 

Произошло это, когда каждое возвращение чешского короля из-за границы означало недели и месяцы смятения и хлопот, потому что с королевской дружиной приезжала и целая толпа иностранных искателей приключений. В основном это были люди, привыкшие к суровому военному ремеслу, драчуны и авантюристы, которые не считались с законом. Пили в трактирах до утра, одни клянчили милостыню и воровали, другие растрачивались до последнего, а чуть что - хватались за меч. Среди последних особенно отличался заграничный рыцарь, который ходил по Праге только в черных доспехах. Где он появлялся - текла кровь, начинались драки.

После одной такой ночной схватки черному рыцарю потребовалось починить доспехи. Поэтому забрел он на Платнерскую улицу к оружейнику, но случилось это к его несчастью и к погибели невинной души, т.к. у оружейника была прекрасная дочь. Едва рыцарь ее увидел, как забыл обо всем, готов был не участвовать в драках, лишь бы быть рядом с ней. Он стал приходить в мастерскую на Платнерской улице все чаще и, наконец, сказал красавице о своей любви. Девушке черноволосый чужеземец тоже нравился, и она дала ему надежду. Рыцарь воспылал страстью, стал приходить каждый день.

 

Но чужеземец был не единственным поклонником красавицы, и черный рыцарь не мог этого не заметить. Он стал упрекать ее за каждый взгляд, за каждый шаг, повышал голос, умолял, угрожал, и это ей стало надоедать. Она стала его избегать, но только подливала масла в огонь. Он стал ее подкарауливать утром и вечером, а если застигал с кем-нибудь, то угрожал так неистово, что однажды воткнул меч прямо в сердце девушки.

 

Дочь оружейника упала на землю и на последнем дыхании произнесла проклятие: черный чужеземец после смерти станет железным и будет мучаться хотя бы и тысячу лет, пока его не освободит невинная девушка. Только та может снять с него проклятие, которая скажет ему в определенный момент слова прощения и если попросит за его память. Но тот нужный момент, однако, может быть только один раз в сто лет, в тот час и день, когда рыцарь загубил в порыве гнева невинную жизнь; и только невинная девушка может сгладить его вину.

 

Рыцаря после этого как подменили: перестал участвовать в драках, сидел в уединении и мучился, пока не умер. Едва он выдохнул в последний раз, как весь превратился в железную статую, как и предсказала девушка с Платнерской улицы. Родители погибшей красавицы поставили железного человека на фасад дома, под крышей которого он загубил их единственную дочь.

 

Время шло - месяцы, годы, десятки лет, пока не прошло ровно сто лет. Ровно в полдень, в день убийства, рыцарь пошевелился, сошел с фасада на улицу и стал ждать появления девушки, которая могла бы его спасти. Ждал напрасно, улица была пустая. И когда урочный час закончился, рыцарь с тяжелым сердцем вернулся на щит ждать еще сто лет.

 

Прошли столетия, когда у Железного Человека поселилась вдова с красивой дочерью. За день перед урочным днем девушка была в кухне одна, сидела у окна и тихо напевала. Внезапно она услышала тяжелые шаги и подняла голову: двери открылись, и на пороге показался черный рыцарь.

 

Девушка вскрикнула и побледнела, как стена, но железный человек тихим голосом успокоил ее и рассказал свою старую-старую историю. Пообещал, что придет на следующий день в полдень, и жалобно просил, чтобы она избавила его от проклятия, т.к. никто другой это сделать не может, и что за целые столетия это первая возможность возмещения старой вины. Попросил никому не говорить ни слова, повернулся и ушел.

 

Вскоре вернулась мать девушки и сразу увидела, что с ее дочерью что-то случилось. Дочь молча дрожала, но мать так долго настаивала, что девушка расплакалась и все ей рассказала.

Вдова перепугалась и лихорадочно стала размышлять, как оградить свою дочь от злых сил. Не отходила от нее ни на шаг, а перед полуднем следующего дня закрыла ее в кладовке, сама же села на ее место у окна.

 

В полдень, с последнем ударом часов, в коридоре послышались тяжелые шаги. Они приблизились, двери раскрылись настежь – на пороге стоял железный человек. Он увидел вдову, огляделся и, когда не нашел дочь, склонил голову, печально вздохнул и сказал три слова: «Ещё сто лет!». Потом отвернулся и ушел еще печальнее, чем был.

 

Мать подождала, пока все утихнет, открыла окно и осторожно посмотрела на нишу. Железный человек, как обычно, стоял неподвижно на своем месте. Приближался час дня, надежда на прощение вины исчезала с каждой минутой, секундой, пока не исчезла совсем…

 

Так он и стоял там печально и неподвижно, пока дом не снесли совсем и не перестроили улицу. На память об этой истории позже поставили статую Железного человека на здании новой ратуши, а рядом изобразили и девушку. Однако никто не знает, то ли это красавица дочь оружейника, то ли та, которая придет избавить черного чужеземца от тяжкой участи.

 

О зеленой лягушке

 

 

  В доме, домовым знаком которого является красивая зеленая лягушка, когда-то жил портной Локоток с экономкой, прибиравшей и готовившей для него. Локоток был хорошим, умелым портным, но очень любил мастерство фокусников. Как только в Прагу приезжали новые жонглеры или фокусники, можно было не сомневаться, что Локоток протиснулся в первый ряд и с открытым ртом наблюдает представление. Однажды он следил, как фокусники глотали меч, вставали друг на друга, а потом с высоты кувыркались наземь, как ходили по канату. Особенно Локотка очаровал юноша в зеленом трико. Его тело гнулось, как из резины, он так переплетал руки, ноги и голову, где у него зад, а где перед.

 

Спустя пару дней, когда улицы опустели, а в домах сели ужинать, из дома Локотка выбежала испуганная экономка.

 

«Быстрее! Помогите, кто может!» - кричала и сокрушалась она, пока из близлежащих домов не начали выбегать соседи. К приезду городской власти у дома собралась большая толпа зевак. Оруженосцы успокаивали экономку и с выпученными от удивления глазами слушали ее сбивчивый рассказ.

 

«Вечером господин возился в комнате, а я суетилась на кухне около плиты, следила, чтобы не подгорел ужин. Внезапно я услышала странные звуки: кряхтение, стоны и крик. Поспешила посмотреть, не случилось ли чего с хозяином. Открываю дверь - господина не видно, а на его месте сидит огромная зеленая лягушка! Она его проглотила!»

 

Самый отважный из оруженосцев вошел в дом, бдительно неся алебарду, приготовленную к нападению. Минуту было тихо, а потом он вышел, пошатываясь от смеха. Следом за ним появился мастер-портной, в целости и здравии, но в удивительном зеленом костюме. Очень неохотно он рассказал, как все было.

 

«Увидел я на рыночной площади фокусника, как он ловко забрасывает ноги за плечи. Сшил себе такой же костюм и хотел повторить его трюк. Забросить ноги за плечи мне удалось, а вернуть их на место не получалось. Потом пришла Марьяна и подняла такую шумиху с лягушкой!»

 

В Праге было много смеха по этому поводу. Когда мастер Локоток умер, его соседи в память о происшедшем событии вытесали над дверью его дома большую каменную лягушку. Она по сей день охраняет этот дом.

 

© Перевод Галины Пунтусовой

                                                                                   

Картина дня

наверх